fashion_lana (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
fashion_lana) wrote2009-01-26 02:38 am
fashion_lana) wrote2009-01-26 02:38 am
Entry tags:
Мандариновый рейс.
Собралась я было вернуться к своим баранам мемуарам продолжению предыдущего рассказа, да вспомнилась мне совсем другая история, приключившаяся в предпраздничную пору - в пик подготовки к Новому году.
Стоял декабрь, переваливший за середину, никакого снега на дворе, туманный, пасмурный, сырой день.
К этому времени я дослужилась до бортпроводника-бригадира. Повышение выделяло меня из разряда простых бортпроводников и давало незначительную прибавку к зарплате, и значительную ответственность за бригаду в целом и каждого в отдельности (про пассажиров уж не говорю, все шишки полетят на меня в случае чего).
Предстоял рейс в а/п Минеральные Воды на Ил-86. Я пошла на вылет с уверенностью, что его перенесут из-за густого тумана. Захожу в диспетчерскую бортпроводников, с надеждой:
-Рейс не отменили?
-Вылет по расписанию! Проходите медкомиссию.
Забрав задание с моей фамилией, я распределила остальных бортпроводников по номерам, обозначающим обязанности каждого на этот рейс. Мы дружно направились к медчасти для прохождения предполётного осмотра, и затем потянулись к стоянке самолёта. Номер стоянки и номер борта указаны в задании на вылет. По территории аэродрома курсирует экипажный автобус, который развозит по стоянкам, но мы предпочли дойти пешком, чем ждать его. К тому же, стоянка была ближней, и на голову ничто не сыпалось. Но этот туман!!!
Он был сплошным молоком, когда не видно ничего уже за 5 метров; самолёты в такую погоду не вылетают.
На случай изменения погоды во время полёта, предусматривается запасной аэродром, иногда даже несколько. Это может быть любой ближайший к пункту прибытия аэропорт, соответствующий по техническим параметрам. Если погода изменилась к моменту посадки и аэропорт назначения закрылся, то самолёт вновь набирает высоту и направляется в сторону запасного. Как-то, мы садились в Шереметьево вместо Домодедово. А ещё был случай, когда закрылись все московские аэропорты и нас направили в Питер (Пулково). Что поделать, это был ближайший в тот момент открытый порт с длинной взлётно-посадочной полосой для Ил-86.
Итак, чуть ли не на ощупь мы подошли к стоянке. Разметка стоянки и её номер ещё как-то проглядывали на бетонном покрытии, с самолётом было хуже: хвост (на нём написан номер борта) терялся в туманной гуще. Поднявшись в самолёт, мы убедились, что попали в свой (иногда бывает путаница со стоянками, поэтому важно убедиться, что номер самолёта тот, что указан в нашем задании). Началась обычная предполетная подготовка: каждый из бортпроводников принимал свой участок работы и отчитывался бригадиру запиской о порядке или недочётах, чтобы их можно было устранить до вылета.
Матчасть бортпроводников - это пассажирские салоны, кухня, туалеты, багажные и грузовые отделения - там проверяются наличие и исправность кресел, освещения, оборудования, аварийно-спасательных средств. Бортпроводники также принимают бытовое оборудование, питание, груз-багаж в контейнерах. Эта работа выполняется в то время, когда в аэровокзале идёт регистрация, и до окончания посадки пассажиров.
Кстати, меня всегда возмущал миф о том, что стюардессы приходят прямо к вылету самолёта, а уходят сразу же, проводив пассажиров. Уверяю, что предполётная и послеполётная работа в самолёте занимает время, и достаточно трудна и грязна. Это тем более делает честь бортпроводницам, способным выглядеть привлекательно при такой работе.
Но я всё же продолжу о рейсе.
Наша подготовка проходила под знаком какого-то недоумения и ожидания переноса рейса. Но нет - бортинженер заправлял самолёт, регистрация шла полным ходом, и, когда привезли бортпитание, мы уже знали, что пассажиров будет под завязку.
Наконец, привезли пассажиров, суетливых и возбужденных, что, впрочем, легко объяснялось предполагаемой задержкой рейса. По окончании посадки я зашла в кабину с докладом командиру, взяла данные по полету, и, наконец, самолёт тягачом потянули к взлетно-посадочной полосе.
Рейс продолжился не то, чтобы спокойно, но стихла напряженность, люди понемногу отходили, добравшись до своих кресел, получая положенное, и даже сверх него, внимание. После еды пассажиры вставали размяться, осмотреться, отметиться в туалетах. Наиболее общительные подходили к бортпроводникам, заговаривали о рейсе, о погоде, о нашей работе. Среди пассажиров была женщина в форме, "наша", как мы называли работников аэропорта независимо от службы, в которой они работают. Эта женщина была из службы перевозок, кажется. Крупная рыжеволосая женщина в серьгах, довольно общительная. Наши службы пересекаются напрямую, и работу бортпроводников она знала не понаслышке, поэтому нашлось, что обсудить. Мы общались, как давние знакомые, до конца полета. Так уж получается, что работникам аэропорта в самолёте разрешается больше, чем обычным пассажирам, например, покурить на кухне, или находиться с бортпроводниками, когда остальные уже сидят в креслах, пристегнутые, но свои есть свои. Кстати, пассажиры всех людей в авиаформе на борту самолёта воспринимают, как членов экипажа.
После половины рейса командир сообщил мне, что наш самолет направляется на запасной, так как Минводы не принимают и садиться мы будем в Сухуми. Эту новость я не собиралась объявлять пассажирам тотчас же, оставила её до информации о начале снижения самолёта, расчётном времени и погоде в аэропорту прибытия.
Пассажиры поначалу не отреагировали на изменения в рейсе: многие спали, другим было без разницы, в каком аэропорту садиться, так как они автобусами добирались до своих близлежащих городов, а автобусы ходят везде. Части пассажиров нужен был именно а/п Минеральные Воды, но увы, погода у нас не по заказу.
И мог бы рейс закончиться спокойно, но чаще всего находится паршивая овца, способная испортить всю бочку мёда :)
Вот и среди наших золотых пассажиров выискался такой активист. Тощий гневный мужчина стал возмущаться, что экипаж боится посадки в тумане, а это и не туман, а так себе. А может, экипаж захотел посетить Сухуми, чтобы накрутить километры и заработать побольше... и всё в таком духе.
После приземления, к моменту выхода пассажиров накал достиг такой точки, что часть людей орали, размахивали руками, отказывались покидать салон. "Наша" пассажирка в форме попыталась увещевать заводилу, объясняла, что экипаж так же страдает, как и все, что время ожидания погоды не оплачивается и не засчитывается, что это время, отнятое от семей и от отдыха, но такова работа экипажа. Ничему не внемля, мужчина заорал на неё: "А вы, женщина!!! полненькая!!! с серьгами... длинными!!! заткнитесь!!! Мы знаем, что вы все заодно!!!"
В конце концов его угомонили, пассажиры вышли из самолета, а мы остались ждать у моря погоды. В прямом смысле у моря - до береговой полосы было рукой подать, казалось, что слышен прибой. Я вышла из самолета, прохаживаласьоглядывая владения, любуясь практически летним звёздным небом с полной золотой луной, вдыхая морской воздух. Наш самолёт оказался единственным на тот момент в этом довольно маленьком аэропорту. Бортпроводники проверяли салоны после выхода пассажиров, я одна стояла под крылом.
Тут подъехал желтый грузовик багажного отделения, и водитель, окликнув меня, спросил: "Мандарины нужны? Скажите экипажу." Он откинул борт грузовика, и я увидела полный кузов мандаринов. В этом теплом краю кто только не имел мандариновых плантаций, и дополнительный заработок, благодаря им.
Мандарины?!К Новому году?!! Берём сто порций!!!
Я взбежала на борт, нашла экипаж, бросила клич своим ребятам.
Около 20 человек - 11 бортпроводников, и 8-9 членов экипажа - выстроились в очередь перед машиной. Брали много. На праздник себе, родителям, в школу или детсад на подарки. В Ташкенте, богатом фруктами и бахчёвыми, мы в то время не были избалованы цитрусовыми; их завозили преимущественно перед праздником с кусачими ценами. Я взяла 20 килограммов... ослепленная оранжевым сиянием, плохо представляла себе, как я это добро дотащу до дома - ну, слабенькие у меня ручки, что поделаешь. Внести их в самолёт мне помогли.
Ещё 2 часа мы оставались на борту самолёта, затем рабочее время время экипажа закончилось, так как с момента прохождения медкомиссии уже миновало 8 часов, и нас отправили в гостиницу для отдыха. Но эти 2 часа до ухода в гостиницу я уписывала мандарины, выбирая для начала примятые или неприглядные, наводя красоту среди них и облегчая свою поклажу. Мои коллеги не отставали от меня по скорости пожирания душистых плодов. Похоже, мы заметно уменьшили загрузку самолёта за это чудесное время, проведенное в уюте пустого салона, развалясь в креслах в обнимку с сумками и пакетами.
После 8-часового отдыха в промежуточном аэропорту экипаж подняли на вылет, благо и погода везде улучшилась. Приветливый Сухуми, в котором мы оказались только благодаря посадке на запасной, потому, что этого города не было в регулярном расписании, проводил нас.
Короткий перелёт до Минеральных Вод с несколькими пассажирами (остальные рассосались за ночь), и обратный рейс оттуда домой, хотя и с задержкой, но при хорошем настроении, так как шишек от вчерашнего скандала пассажиров мы уже не опасались, подготовив рапорт, и подкрепив его подписями оставшейся части вменяемых пассажиров. И лёгкая работа с довольными пассажирами в благоухающем мандаринами салоне самолёта.
Прощаясь с экипажем по окончании рейса, я произнесла: "Ну надо же, как нам повезло! Как по заказу с Сухуми сложилось, мандаринчиками затарились к Новому году."
На что командир мне ответил: " Так ради этого мы и брали Сухуми как запасной, и добивались разрешения вылететь из Ташкента в нелетную погоду..."
Стоял декабрь, переваливший за середину, никакого снега на дворе, туманный, пасмурный, сырой день.
К этому времени я дослужилась до бортпроводника-бригадира. Повышение выделяло меня из разряда простых бортпроводников и давало незначительную прибавку к зарплате, и значительную ответственность за бригаду в целом и каждого в отдельности (про пассажиров уж не говорю, все шишки полетят на меня в случае чего).
Предстоял рейс в а/п Минеральные Воды на Ил-86. Я пошла на вылет с уверенностью, что его перенесут из-за густого тумана. Захожу в диспетчерскую бортпроводников, с надеждой:
-Рейс не отменили?
-Вылет по расписанию! Проходите медкомиссию.
Забрав задание с моей фамилией, я распределила остальных бортпроводников по номерам, обозначающим обязанности каждого на этот рейс. Мы дружно направились к медчасти для прохождения предполётного осмотра, и затем потянулись к стоянке самолёта. Номер стоянки и номер борта указаны в задании на вылет. По территории аэродрома курсирует экипажный автобус, который развозит по стоянкам, но мы предпочли дойти пешком, чем ждать его. К тому же, стоянка была ближней, и на голову ничто не сыпалось. Но этот туман!!!
Он был сплошным молоком, когда не видно ничего уже за 5 метров; самолёты в такую погоду не вылетают.
На случай изменения погоды во время полёта, предусматривается запасной аэродром, иногда даже несколько. Это может быть любой ближайший к пункту прибытия аэропорт, соответствующий по техническим параметрам. Если погода изменилась к моменту посадки и аэропорт назначения закрылся, то самолёт вновь набирает высоту и направляется в сторону запасного. Как-то, мы садились в Шереметьево вместо Домодедово. А ещё был случай, когда закрылись все московские аэропорты и нас направили в Питер (Пулково). Что поделать, это был ближайший в тот момент открытый порт с длинной взлётно-посадочной полосой для Ил-86.
Итак, чуть ли не на ощупь мы подошли к стоянке. Разметка стоянки и её номер ещё как-то проглядывали на бетонном покрытии, с самолётом было хуже: хвост (на нём написан номер борта) терялся в туманной гуще. Поднявшись в самолёт, мы убедились, что попали в свой (иногда бывает путаница со стоянками, поэтому важно убедиться, что номер самолёта тот, что указан в нашем задании). Началась обычная предполетная подготовка: каждый из бортпроводников принимал свой участок работы и отчитывался бригадиру запиской о порядке или недочётах, чтобы их можно было устранить до вылета.
Матчасть бортпроводников - это пассажирские салоны, кухня, туалеты, багажные и грузовые отделения - там проверяются наличие и исправность кресел, освещения, оборудования, аварийно-спасательных средств. Бортпроводники также принимают бытовое оборудование, питание, груз-багаж в контейнерах. Эта работа выполняется в то время, когда в аэровокзале идёт регистрация, и до окончания посадки пассажиров.
Кстати, меня всегда возмущал миф о том, что стюардессы приходят прямо к вылету самолёта, а уходят сразу же, проводив пассажиров. Уверяю, что предполётная и послеполётная работа в самолёте занимает время, и достаточно трудна и грязна. Это тем более делает честь бортпроводницам, способным выглядеть привлекательно при такой работе.
Но я всё же продолжу о рейсе.
Наша подготовка проходила под знаком какого-то недоумения и ожидания переноса рейса. Но нет - бортинженер заправлял самолёт, регистрация шла полным ходом, и, когда привезли бортпитание, мы уже знали, что пассажиров будет под завязку.
Наконец, привезли пассажиров, суетливых и возбужденных, что, впрочем, легко объяснялось предполагаемой задержкой рейса. По окончании посадки я зашла в кабину с докладом командиру, взяла данные по полету, и, наконец, самолёт тягачом потянули к взлетно-посадочной полосе.
Рейс продолжился не то, чтобы спокойно, но стихла напряженность, люди понемногу отходили, добравшись до своих кресел, получая положенное, и даже сверх него, внимание. После еды пассажиры вставали размяться, осмотреться, отметиться в туалетах. Наиболее общительные подходили к бортпроводникам, заговаривали о рейсе, о погоде, о нашей работе. Среди пассажиров была женщина в форме, "наша", как мы называли работников аэропорта независимо от службы, в которой они работают. Эта женщина была из службы перевозок, кажется. Крупная рыжеволосая женщина в серьгах, довольно общительная. Наши службы пересекаются напрямую, и работу бортпроводников она знала не понаслышке, поэтому нашлось, что обсудить. Мы общались, как давние знакомые, до конца полета. Так уж получается, что работникам аэропорта в самолёте разрешается больше, чем обычным пассажирам, например, покурить на кухне, или находиться с бортпроводниками, когда остальные уже сидят в креслах, пристегнутые, но свои есть свои. Кстати, пассажиры всех людей в авиаформе на борту самолёта воспринимают, как членов экипажа.
После половины рейса командир сообщил мне, что наш самолет направляется на запасной, так как Минводы не принимают и садиться мы будем в Сухуми. Эту новость я не собиралась объявлять пассажирам тотчас же, оставила её до информации о начале снижения самолёта, расчётном времени и погоде в аэропорту прибытия.
Пассажиры поначалу не отреагировали на изменения в рейсе: многие спали, другим было без разницы, в каком аэропорту садиться, так как они автобусами добирались до своих близлежащих городов, а автобусы ходят везде. Части пассажиров нужен был именно а/п Минеральные Воды, но увы, погода у нас не по заказу.
И мог бы рейс закончиться спокойно, но чаще всего находится паршивая овца, способная испортить всю бочку мёда :)
Вот и среди наших золотых пассажиров выискался такой активист. Тощий гневный мужчина стал возмущаться, что экипаж боится посадки в тумане, а это и не туман, а так себе. А может, экипаж захотел посетить Сухуми, чтобы накрутить километры и заработать побольше... и всё в таком духе.
После приземления, к моменту выхода пассажиров накал достиг такой точки, что часть людей орали, размахивали руками, отказывались покидать салон. "Наша" пассажирка в форме попыталась увещевать заводилу, объясняла, что экипаж так же страдает, как и все, что время ожидания погоды не оплачивается и не засчитывается, что это время, отнятое от семей и от отдыха, но такова работа экипажа. Ничему не внемля, мужчина заорал на неё: "А вы, женщина!!! полненькая!!! с серьгами... длинными!!! заткнитесь!!! Мы знаем, что вы все заодно!!!"
В конце концов его угомонили, пассажиры вышли из самолета, а мы остались ждать у моря погоды. В прямом смысле у моря - до береговой полосы было рукой подать, казалось, что слышен прибой. Я вышла из самолета, прохаживалась
Тут подъехал желтый грузовик багажного отделения, и водитель, окликнув меня, спросил: "Мандарины нужны? Скажите экипажу." Он откинул борт грузовика, и я увидела полный кузов мандаринов. В этом теплом краю кто только не имел мандариновых плантаций, и дополнительный заработок, благодаря им.
Мандарины?!К Новому году?!! Берём сто порций!!!
Я взбежала на борт, нашла экипаж, бросила клич своим ребятам.
Около 20 человек - 11 бортпроводников, и 8-9 членов экипажа - выстроились в очередь перед машиной. Брали много. На праздник себе, родителям, в школу или детсад на подарки. В Ташкенте, богатом фруктами и бахчёвыми, мы в то время не были избалованы цитрусовыми; их завозили преимущественно перед праздником с кусачими ценами. Я взяла 20 килограммов... ослепленная оранжевым сиянием, плохо представляла себе, как я это добро дотащу до дома - ну, слабенькие у меня ручки, что поделаешь. Внести их в самолёт мне помогли.
Ещё 2 часа мы оставались на борту самолёта, затем рабочее время время экипажа закончилось, так как с момента прохождения медкомиссии уже миновало 8 часов, и нас отправили в гостиницу для отдыха. Но эти 2 часа до ухода в гостиницу я уписывала мандарины, выбирая для начала примятые или неприглядные, наводя красоту среди них и облегчая свою поклажу. Мои коллеги не отставали от меня по скорости пожирания душистых плодов. Похоже, мы заметно уменьшили загрузку самолёта за это чудесное время, проведенное в уюте пустого салона, развалясь в креслах в обнимку с сумками и пакетами.
После 8-часового отдыха в промежуточном аэропорту экипаж подняли на вылет, благо и погода везде улучшилась. Приветливый Сухуми, в котором мы оказались только благодаря посадке на запасной, потому, что этого города не было в регулярном расписании, проводил нас.
Короткий перелёт до Минеральных Вод с несколькими пассажирами (остальные рассосались за ночь), и обратный рейс оттуда домой, хотя и с задержкой, но при хорошем настроении, так как шишек от вчерашнего скандала пассажиров мы уже не опасались, подготовив рапорт, и подкрепив его подписями оставшейся части вменяемых пассажиров. И лёгкая работа с довольными пассажирами в благоухающем мандаринами салоне самолёта.
Прощаясь с экипажем по окончании рейса, я произнесла: "Ну надо же, как нам повезло! Как по заказу с Сухуми сложилось, мандаринчиками затарились к Новому году."
На что командир мне ответил: " Так ради этого мы и брали Сухуми как запасной, и добивались разрешения вылететь из Ташкента в нелетную погоду..."